Россия за облаком - Страница 57

— Здравствуйте, товарищ майор! — подскочил дежурный. Он кивнул на Горислава Борисовича и добавил: — Вот ваш фигурант.

«Почему он говорит: „Здравствуйте“, — а не „Здравия желаю“? — подумал Горислав Борисович, стараясь не признаваться самому себе, что его покоробило слово фигурант».

— Какой же он фигурант? — добродушно отмахнулся бородатый майор. — Фигуранты — это те, кому мы обвинения предъявляем. А тут у человека неприятности, ему помочь надо, а не фигурантом обзывать. Я, кстати, справки навёл по своим каналам… никакого притона там нет, ни ворья, ни террористов — просто чёрные отдыхают, обычные торговцы с рынка. Проститутки, конечно, толкутся, водки море разливанное, немножко анаши — только для себя, на сторону не продают. Так что ничего серьёзного, разогнать их — пара пустых. Прямо сейчас сходим и выставим их вон.

— Людей сколько дать? — деловито спросил дежурный.

— Дайте двоих патрульных для поднятия авторитета. А то вдруг этот Тимурчик тупой или обкурившийся до предела — что же мне его, калечить? А так — отправлю его к вам, и дело с концом.

— Хорошо, сейчас люди будут.

— Я вот о чём думаю, Гнатюк, — произнёс майор. — Почему я знаю, кто у человека квартиру отбирает, а вы этого не знаете?

— Работа у вас такая — всё знать, — с готовностью осклабился дежурный.

— А у вас — какая работа?

— У нас… — лейтенант сразу поскучнел, — у нас район большой, ситуация криминогенная…

— А у меня — Россия большая и ситуация тоже хреновая, однако верчусь, как видишь. Ладно, идти пора. Где твои люди?

* * *

Дверь оказалась заперта на собачку, открыть её своим ключом не удалось. Майор решительно вдавил кнопку звонка. Чуть приглушённая дверью бесконечная трель донеслась к ним. Через полминуты дверь открыл очень недовольный Тимурчик. Он и сейчас был гол до пояса, но успел натянуть джинсы. Сразу обозначившееся пузико свисало над брючным ремнём.

— Ты чего трезвонишь… — начал он, но осёкся, увидав стоящих позади милиционеров.

— Госбезопасность! — потом, вспоминая эту сцену, Горислав Борисович чётко знал, что немедленно после этого слова майор представился, сказал не только звание, но и фамилию, но она в то же мгновение вылетела из памяти, не оставив никаких ассоциаций. Зато до галлюцинаций зримо запомнилось движение майорской руки, демонстрирующей раскрытую красную книжицу с двуглавым орлом на обложке. Сначала — резкое движение вперёд, словно удар в лицо; рука останавливается слишком близко от глаз, так что невозможно ни прочесть, что там написано, ни разглядеть фотографии. И тут же красная книжка начинает движение вниз, так что человек, пытающийся понять, что ему предъявляют, невольно склоняет голову перед представителем власти. Он уже раздавлен и никакого сопротивления оказать не может.

Так представляются работники ФСБ, а до этого представлялись сотрудники КГБ, а возможно, и НКВД, если в те времена были красные книжицы. Кто знает, это неосознанная традиция или их специально учат?

Майор отодвинул опешившего Тимурчика, прошёл в квартиру. Дверь в комнату по-прежнему прикрыта, а на кухне сидели ещё два восточных человека и играли в нарды.

Майор принюхался к дыму, пеленой висящему в воздухе, и приказал, ни к кому в особенности не обращаясь:

— Пять минут на сборы — и чтобы здесь никого не было!

— Слушай, командир, — заторопился Тимурчик, — зачем так резко? Давай договоримся…

— Я с тобой договариваться не собираюсь.

Игроки в нарды прервали партию, сложили шашки и кубики в доску, негромко переговорили с Тимурчиком на незнакомом Гориславу Борисовичу языке и ушли.

— Зачем ты такой злой, командир? Пришёл, грозишься, гостей прогнал, уважаемых людей…

— Нечего уважаемых людей в чужой квартире принимать. Ты бы тоже поторопился, время, между прочим, идёт. Не уложишься в срок — неприятностей огребёшь по самое «не хочу».

— Ты мне уже неприятности сделал. Гостей прогнал, настроение испортил. Вот он, чего молчит? — Тимурчик кивнул на Горислава Борисовича. — Он сам квартиру сдавал, а теперь жалуется, да?

— Он её тебе сдавал? Покажи мне здесь одну абитуриентку. Твои девицы после оформления документов в университете не появлялись, даже на первый экзамен не пришли. Мошенничество чистой воды.

— Неважно, экзамены сдавали, мемзамены… вот он квартиру сдавал, и документы в полном порядке. Так что зря кричишь, командир, ничего ты мне не сделаешь.

— Сделаю, — очень тихо ответил майор. — Тут у тебя анаша, это мелочь, да и ордер на обыск нужен, чтобы всё оформить. А я к тебе на рынок приду. Там ордер не нужен. Просто при личном досмотре героин отыщется, грамма три, или ствол, числящийся в розыске по серьёзному делу.

— Какой героин? — испуганно пробормотал Тимурчик. — Нет никакого героина.

— А мы будем очень хорошо искать, — пообещал майор, — и найдём.

— Это нечестно, — Тимурчик побледнел. — Так дела не делаются.

— А ты меня не доводи — и будет честно. Короче, я тебя предупредил, теперь решай сам. Уйдёшь по-хорошему, никто тебя не тронет.

— Я уже ушёл, — заверил Тимурчик и скрылся за дверью.

Там вновь что-то с грохотом упало, сонный голос произнёс: «Чево?…» — и на кухне появилась расхристанная Юленька. Была она порядком навеселе, и, глядя на её опухшую физиономию, Горислав Борисович удивился, что мог когда-то хоть на минуту поверить, будто перед ним абитуриентка. Да у неё штукатурно-малярная путяга на морде отштукатурена!

— Вы чево тут зараспоряжались? — вопросила Юленька. — Это моя квартира. У меня, между прочим, вперёд заплачено. По август включительно.